Бывшее волостное село, а ныне центр сельской администрации, расположено в 30 километрах к востоку от Старой Майны. В селе средняя школа, лесничество, дом культуры, правление колхоза «Советская Россия». В 1999 году в селе 432 хозяйства и 1056 жителей.
Старое село богато легендами, много поколений селян пересказывают трогательные предания о кандальниках, и почти каждый кандалинец уверен в их правдивости. Впрочем, уже название села – Большая Кандала предполагает широкое поле для воображения… Основной рассказ старожилов связан со здешним просёлочным трактом, по которому будто проводили партии арестантов. Вспоминая обрывки впечатлений из фильмов о кандальниках, невольно возникают образы людей, закованных в кандалы, изможденных, в довольно изношенной, грубоватой домотканой одежде, полуразутых, посеревших от пыли и усталости.… У небольшой, тихой речушки стражники разрешали арестантам немного отдохнуть – сделать короткий (малый) привал, а через семь вёрст у леса им позволят сделать большой привал. Каждый раз истомившиеся каторжане жадно пили, цепляя закованными в кандалы руками, пригоршни освежающей водицы из безвестной для них речушки, чьи приветливые воды ласково смывали пыль с их отвисших тяжёлых кандалов, оставляя в памяти за столпами ссыльного тракта желанные малые и большие привалы и скромную речушку Кандалку… Со временем на месте привалов срубят избы, чтобы приютить арестантов от непогоды, а позже здесь станут селиться люди, которые, сохраняя память о кадальниках, назвали поселения соответственно: на месте малого привала – Малой Кандалой, а на месте большого привала – Большой Кандалой… Такое предание о возникновении сел Малая и Большая Кандала имеет определенную логику рассуждения, поэтому легко воспринимается на веру.
Впрочем, у словоохотливых старожилов имеются и другие версии, и все они связаны с наличием здесь каторжан, хотя единого мнения у них нет. Одни считают происхождение названий сёл по числу живших в них кандальников. Так, в селе Малая Кандала их было будто меньше, чем в Большой… Или то, что в Большой Кандале отбывали каторгу за тяжкие преступления, получая за это большие сроки, а в Малой Кандале – малые сроки…
Другие считают, что в селе Малая Кандала, стоявшей в стороне от леса, арестантов использовали в землепашестве, где за день требовалось пройти за деревянной сохой больше расстояния, для чего на каторжан надевали лёгкие (малые) кандалы, а иногда их совсем снимали, отсюда и название - Малая Кандала, в то время как в Большой Кандале, расположенной у леса, каторжан заставляли работать на лесоразработках и будничном майданном деле, где тяжёлый труд не требовал больших передвижений, и потому каторжане носили тяжёлые (большие) кандалы… Однако рассказы старожилов не всегда укладываются в рамки исторической действительности. Эти версии пока не подтверждены документально и больше похожи на вымысел. Правда, в истории села есть мало исследованные периоды, куда могли как-то втиснуться факты о наличии каторжан, подтверждая народные предания.
Приходится признать, что к прошлому наших селений люди относятся, больше полагаясь на устную народную память, со временем теряющую точность, последовательность, вольно обрастающую привлекательными предположениями или вовсе упускающую часть важных событий, потому ныне, собирая крупицы расплывчатых воспоминаний и разрозненные документальные факты, сложно воссоздать полную логическую целостность истории старого села…
Профессор Перетяткович, чьи исследования помогают несколько приоткрыть завесу неизвестности, писал, что село Кандала (Большая) основано выходцами из Ломовского уезда (города Верхний и Нижний Ломовы ныне Пензенской области). Так при опросе 1699 года Савка Лаврентьев сын Белобородов рассказывал, что родина его в Ломовском уезде в селе Саманевском, бобылевский сын, в Кандалу пришел 30 лет назад и платил по окладу оброчного тягла по две гривны в год. Если верить рассказу этого поселенца, то село уже было в 1669 году. Впрочем, исследователи считают датой основания села 1668 год…
К небольшой группе из 10 человек стали подселяться переселенцы из разных уездов, так здесь со временем поселились 67 человек из Нижегородского уезда, в частности, 6 человек из деревни Яблочной; из Симбирского уезда - 35 человек, из них 18 - из Арбугинской слободы; из Казанского уезда 18 человек, из них 11 из Тиинска, а также переселенцы из Вязниковского, Суздальского, Костромского уездов и т. д., всего в 168 дворах 369 человек.
Здесь оказались большей частью служивые люди: казаки, сдавшие на родине службу другим, а сами ставшие крестьянами; сыновья стрельцов, церковных людей, дворцовые крестьяне, отпущенные на волю, бобыли из городов и пригородов и ямские люди... Одни перешли на новые места "по челобитию", а иные сняли у первых поселенцев часть их тягла и стали, таким образом, членами сельской общины.
Надо отметить, что в это время ни ссыльных, ни кандальников здесь не было, а село Кандала получило свое название по реке Кандалке…
В 1698 году в семи верстах от Кандалы было образовано новое селение, которое тоже получило название по реке – Кандала, и чтобы различить эти селения, появились дополнительные слова, отражающие их действительное положение относительно друг друга: старое большое село – Большая Кандала, а новое и малое – Малая Кандала… Интересно, что с основанием села здесь была построена деревянная церковь с престолом во имя Архангела Михаила, потому село Кандала (Большая) имело и другое название – Архангельское, которое продолжительно употреблялось как основное название села.
Первые кандалинские поселенцы вначале имели льготы, освобождаясь от платежей, бобыли - на 2-3 года, крестьяне на 5-10 лет. После окончания льготных лет крестьяне платили оброк. На каждый ясак кандалинцы имели 18 десятин пахотной земли, кроме того, поселенцы имели сенных покосов по реке Кандалке на 3000 копен. В 1696 году кандалинская община платила оброку 42 рубля, а в 1698 году - 54 рубля 15 алтын.
Перебирая страницы прошлого села, среди череды неприметных, незначительных в масштабе исторической ценности лет стоит остановиться на 1781 году, когда в селе построили новую деревянную церковь с престолом во имя Святой Троицы. Учитывая церковные традиции, по которым однажды установленный за селом престол, как правило, сохранялся и передавался при замене обветшалой церкви на новую, нетрудно догадаться, почему новая церковь получила новый престол, ибо в селе оставалась и прежняя церковь. Длительное время в селе было две церкви, потому и название села Архангельское (Большая Кандала) сохранилось. После разборки первой церкви за селом, начиная со второй половины 19 века, встречается и другое название - Троицкое...
В 1795 году в селе Большая Кандала (Архангельское) было 279 дворов и 1654 жителя. В селе не было барских владений, здесь жили ясачные и удельные крестьяне, причём ясачных (ясашных) было больше, чем удельных...
В 1806 году по данным Симбирской казённой палаты в селе было: под усадьбой - 157 десятин, под пашнею - 5101 десятина, покосов же и мелкого леса более 62 десятин, леса - 548 десятин, а всего более 6240 десятин, то есть на каждую ревизскую душу приходилось по восемь десятин с саженью.
Кроме перечисленного крестьяне большекандалинской общины пользовались казённым лесом с покосами и пашнями, где стоял казённый кандалинский винокуренный завод... Интересно, что в селе распространена фамилия Винокуров. Это говорит о том, что предки этих людей работали на винокуренном заводе.
Материально большекандалинцы жили относительно неплохо, кроме основного занятия – землепашества и животноводства - многие из них, особенно в неурожайные годы, находили работу в лесу, на винокуренном и поташных заводах, что облегчало их положение.
На пороге крестьянской реформы, по данным 1859 года, в селе Кандала (Троицкое) было 344 двора, 2600 жителей, церковь, поташный завод, на котором в 1861 году было выделано 2000 пудов поташа на 3500 рублей, базар по пятницам, на который съезжались крестьяне и деловые люди со всей округи.
После реформы 1861 года Большая Кандала - волостное село. Административно село относилось к Ставропольскому уезду Самарской губернии. После реформы 1863 года количество земли у большекандалинцев уменьшилось до 5675 десятин, из которых 4636 десятин было пашни, и всё же крестьяне села оказались в сравнительно лучшем положении, чем бывшие помещичьи крестьяне в соседних селениях…
В 1875 году в селе открыли земскую общественную одноклассную школу, но первоначально грамота входила в крестьянские семьи медленно, с недопониманием. Дети, как правило, учились непродолжительно, виною здесь были старые сельские устои, по которым считалось, что без грамоты прожить можно, потому больше приучали детей к нелегкому крестьянскому труду.
В старании и трудолюбии большекандалинцев не упрекнёшь, но часто их материальное положение зависело от капризов погоды или непредвиденного злого случая. Например, отмечалось, что в 1876 году урожай у кандалинцев был плох от бездождья и ветров, а начиная с 1878 года, шесть лет подряд плохо родились рожь, овёс; гречиха за пять лет уродилась лишь дважды. Большие бедствия кандалинцам причиняли пожары. Деревянные, крытые соломой избы было трудно уберечь от огня. Только за 1873 - 1883 годы в селе сгорело 367 дворов... Считалось, что в селе было заведено за обиды сводить счеты, пуская "красного петуха". Не ведавшие большого притеснения, кандалинцы отличались независимым, честолюбивым характером, своей непокорностью и вольностью духа, потому к несправедливости или оскорблению были чувствительны, что и определило за ними недобрую молву.
В летнее время обеспокоенные сельчане собирали сходку, на которой назначали дежурных ходить ночью по селу с трещоткой для предупреждения жителей, а в сухое жаркое время кандалинцы часто ложились спать, одевшись.
К 1884 году в селе было 623 двора и 3391 житель. В селе было два поташных заведения, 6 ветряных мельниц. Общество имело 439 десятин леса. Скота в крестьянских дворах содержали столько, сколько подсказывал практический житейский опыт и обычно соответствовал потребному размеру хозяйства. Так у большекандалинских крестьян было, не считая молодняка, 722 лошади, 612 коров, 1592 овцы, не считая свиней и разной птицы. 47 хозяйств в селе занимались пчеловодством, имея 990 ульев. В 1883 году в местной школе училось З0 мальчиков и 6 девочек, а всего в селе считались относительно грамотными 178 человек, из них 27 - женского пола.
Надо отметить, что в Большой Кандале 44 двора занимались смолокурением, причём местным мастерам приходилось искать сырьё по всей округе, так им приходилось покупать материал за 12 вёрст от Кандалы, у Новиковских господ. Лучшим смоляным материалом считались сосновые корни, которые покупались за 3 рубля за кубическую сажень. Этот тяжёлый труд требовал 12 дней труда одного человека. Из бревен смолы выкуривалось вдвое меньше, и уголь получался мягче корневой смолы. Обычно в кубанку (кубовку) закладывалось от 5 до 10 возов расколотых корней или дров, по размеру ямы, из которых через три дня можно было выкурить 15-18 пудов смолы и до 15 кулей угля по два пуда. Сбыт смолы производился на местном базаре, в основном для окрестных деревень, до 50-60 копеек за пуд. Древесный уголь шёл в основном для кузниц, впрочем, некоторые селяне приспособились хранить картофель в погребах на слое древесного угля, на котором картофель долго сохранялся, не давая ростков. Продавался уголь корневой - по 70 копеек за куль, дровяной - по 50 копеек. Часть своей продукции большекандалинские ремесленники сбывали через большую Старомайнскую пристань и другие сельские базары.
Лес для кандалинцев имел большое значение - это дрова, строительные материалы, грибы, ягоды и отрада для души. И ныне в Кандалинском лесничестве произрастают более 50 сосен высотой более 42 метров. Все они занесены в Государственный Реестр плюсовых деревьев и используются для селекционной работы. Раньше таких великанов было ещё больше.
В 1894 году в селе открыли ещё одну школу - церковно-приходскую. В школе проходили Закон Божий, славянское и русское чтение, счисление, чистописание, церковное пение, рукоделие. Школа находилась в отдельном здании. Грамота настойчиво и последовательно входила в сознание крестьян с учетом их скромных запросов и понимания.
Если с грамотой дело в селе налаживалось, то с нормальным медицинским обслуживанием оставались серьёзные проблемы. Очень высока в селе оставалась детская смертность, например, известны годы, когда смертность в селе превышала рождаемость, так было в 1862, 66, 76, 86 годы, то же было в 1892 году, когда в селе родилось 193, а умерло 278 человек, большие потери объясняются эпидемиями оспы и холеры.
Как правило, чаще умирали дети, например в 1886 году из 252 умерших 197 были дети до 5 лет - от оспы, кори, младенческой...
В хлопотной и серой крестьянской жизни дети всегда были радостным светлым лучиком надежды, пополнения необходимых в хозяйстве помощников, продолжателей рода, семейных традиций и наконец, опорой родителям в старости. Потому каждая детская потеря - это большая трагедия и глубокие переживания. Часто успокоение души селяне искали в церкви, которая была важным звеном в жизни крестьян. Церковь была хранителем, носителем веры, нравственности, культуры и памяти.
В 1895 году в селе была построена новая деревянная церковь - прежняя сгорела от удара молнии. Старожилы рассказывали, что священнослужитель Иоанн Разсудов до последнего вел в ней службу - уже задыхавшегося от дыма батюшку прихожане вывели из пылающей церкви под руки – вот урок преданности вере и долгу...
Свято-Троицкая церковь построена на средства прихожан. Церковь двухпрестольная: с главным престолом Живоначальной Святой Троицы, в приделе – Архистратига Божьего Михаила. Церковь холодная, при церкви библиотека, священник жил в деревянном, принадлежавшем обществу доме. По переписи 1897 года, в селе Большая Кандала было 760 дворов, 3785 жителей, земская и церковно-приходская школы, волостное управление, благочинный, заведение военно-конского учета, 12 смолокурен, маслобойка, 9 ветряных мельниц, к революции число их возрастёт...
В условиях новой Столыпинской аграрной реформы кандалинцы приучались к активности, инициативе, умению мыслить расторопно. У одних это получалось, у других – нет, потому село социально продолжало расслаиваться. Были в селе и заведомо бедные, и середняцкие, и крепкие хозяйства, но из всех селян выделялись наиболее предприимчивые, имеющие "свое дело" – такие, как семьи Ахматовых, Сорокиных, Марьиных... Так у Василия Кузьмича Марьина имелись просторный кирпичный дом, магазин, пилорама, где изготовлялись шпалы для железной дороги. Под навесом постоянно сушились до 500 кубометров различных пиломатериалов.
Воспоминания о деловых, преуспевающих людях села остались в народе противоречивые, кто-то отзывался о них с пониманием, уважением и даже теплотой, другие привратно, третьи - с известной долей зависти, хотя надо отдать должное предпринимателям – они поднимали экономику села, стабилизировали положение селян, особенно в трудные для них годы.
Две удельные большекандалинские мельницы общество отдавало в аренду, одну - М. Ф. Одинцову, другую - жене священника Сунгуровой. Кстати, сам Александр Михайлович Сунгуров, кроме службы в церкви, вёл урок Божий в местной Земской школе с окладом 90 рублей в год. Для сравнения: молодые учителя школы Александр Павлович Салтыков, Александра Михайловна Курбатова и Александра Петровна Строганова получали годовое жалование по 360 рублей, для того времени это было небедно.
Был ли достаток у крестьян? Обычно кандалинцы умело распределяли свой урожай, оставляя по возможности часть на «чёрный день», потому трудности неурожайных лет, какими были 1891, 1901, 1906, 1911 годы, переносили за счёт сокращения потребления в семье и за счёт прошлогодних запасов…
После неурожая 1911 года царское правительство ввиду трудного положения части крестьян оказало трудовую помощь кандалинцам, давая возможность особо нуждающимся подзаработать на расчистке водоема, выделив для этого 427 рублей 50 копеек. Однако помощь была сравнительно мала, ибо только 18 пожаров, происшедших в 1912 году, уничтожили 57 дворов на сумму 17663 рубля.
Ныне новое поколение селян довольно вольно трактует дореволюционное прошлое села – одни с любовью, с достоинством и грустью, другие - без сожаления, как-то равнодушно, третьи - в угоду партийным идеологам с принижением и очернительством, видимо, в зависимости от того, как сумели им пересказать прошлое их близкие предки.
Разбросанное по обоим берегам тихой речушки Кандалки, большое село вплотную примыкало к большому казённому лесному массиву. Большинство изб в селе деревянные, чаще, как и дворы, крытые соломой, реже - тёсом, из-за частых пожаров село постоянно обновлялось.
Каждая улица или часть села имела свою историю, свой норов, своё название, к которому так привыкли, что о происхождении названий никто не помнил, и ныне приходится лишь догадываться об их происхождении...
По правому гористому берегу относительно течения реки располагались Бутырки, Горочка, Городок и Хохловка. По левому берегу вдоль реки протянулась центральная улица, которая до церкви называлась Большой, а за церковью её продолжение получило название Подбор (под бором, то есть на опушке соснового леса). Параллельно центральной улице шли Конец, Якимовка, Мёртвая – практически составляющие одну улицу, но разделённую поперечными улицами Шемелёвкой и Загумками. Параллельно Мёртвой улице на краю села шли Наяновка, перпендикулярно которой у леса шла улица с необычным для здешних мест названием - Петроград. По рассказам старожилов, в частности, М. Д. Макарова, на этой улице жил представитель железнодорожного ведомства, который ведал приемкой к отправке готовых шпал с Марьинской лесопилки, потому к нему, "Петроградскому", часто шли рабочие лесопилки, извозчики, грузчики - кто за разъяснениями, кто за расчётом, потому улицу и назвали Петроград...
Не требуют разъяснения названия Большая, Конец, Горочка, Хохловка... Довольно распространённое название Бутырки - это одна или несколько изб, стоявших в отдалении от основного села. Улица, по которой носили покойников на сельское кладбище, называли Мёртвой. Название Наяновка произошло, видимо, от слова «наян», то есть нахальный, навязчивый, назойливый... Шемелёвка - название от слова «шемело», или по-местному - помело, что часто подразумевается метаться туда-сюда, заниматься бездельем или пустыми разговорами... Название несколько обидное, правда, давалось оно давно и конкретным жителям, довольно метко подмечая их определенные качества...
По данным 1915 года в Большой Кандале было 4622 жителя - это известное наибольшее число за всю историю села.
Кроме надельной земли, кандалинцы заимели 179 десятин купчей. Безусловно, расслоение в селе было заметным, ибо уравниловки в селе не было, лодырей, краснобаев не почитали, а достаток кандалинцам доставался неустанным трудом, старанием, умеренностью запросов и деловой хваткой. Именно относительное благополучие части селян позволило им начать в 1914 году строительство новой кирпичной церкви. Старанием сельчан были возведены стены, уже начали сводить купол, но Октябрьская революция прервала строительство...
Революцию в Большой Кандале встречали с тревогой, ибо село считалось крепким, зажиточным, и здешние крестьяне опасались той бедняцкой революционной волны, которая бездумно сметала всё, что было выше их материального положения. Потому разные слухи будоражили кандалинцев. Их уже волновала та неопределенность и то предчувствие нежелательных для них перемен…
В начале 1918 года в селе был создан сельский Совет, а с апреля 1919 года село Большая Кандала административно стало относиться к вновь созданной укрупнённой Малокандалинской волости Мелекеского уезда Самарской губернии. Сегодня никто не вспоминает, как при новой власти начали с усердием выгребать крестьянские сусеки. Продразвёрстка особо жёстко обходилась с селениями, где было что взять. За 2-3 года крепкое, состоятельное село было доведено до кризисной черты, и первое же серьёзное испытание - засуха 1921-го года подтвердила, что новая власть бездумно, бездарно вела политику против российского крестьянства, да ещё практически бросив его в трудные дни испытаний...
В лето 1921-го злой суховей иссушил все посевы, и люди с тревогой подбирали всё, что годилось в пищу, но голода не избежали. Спустя десятки лет, старожилы, вспоминая тот голодный год, мало говорили о том, что люди от голода были сильно истощены, что многие умерли от голода и тифа, что катастрофически сократилось поголовье скота, почти не осталось семян, потому часть земель пришлось даже не засевать, и то, что голодный мор из-за угрозы преследований пришлось забыть. С годами у сельчан сгладилась непередаваемая боль утрат от этого голодного ужаса, в памяти осталась лишь бескорыстная американская помощь голодающим. В селе весной 1922 года были организованы столовые для детей, где готовили фасолевые и рисовые супы, какао, давали куски вкусного хлеба...
В последующие годы, несмотря на тяжёлые последствия голодного года, село возродилось. Медленно, но восстанавливалось поголовье скота. к 1926 году успехи НЭПа достигли в стране значительных результатов, ощутили это и большекандалинцы. В местных лавках появились разнообразные промышленные товары, заметно богаче стал местный базар (где ныне парк). Старожилы с гордостью вспоминали эти "золотые годы", когда здесь, как в старые времена, можно было купить и свежую волжскою рыбу, и жирную морскую сельдь, и парное мясо на большой выбор, и свежее коровье масло, широкий ассортимент изделий местных и приезжих кустарей: от различных по величине бочек, кадок до глиняных горшков и квашен... Отметим, что продавцы не прятали свой товар, а выставляли его весь на вид, задорно и навязчиво зазывая покупателей.
Примечательно, что в бывшей земской школе, построенной еще в 1905 году, в 1926 году училось 135 учеников, учителями в то время были Фирсова Степанида Михайловна и Клюев Василий Петрович, получавшие зарплату по 47 рублей в месяц.
Сегодня, спустя много лет, оценивая то «доколхозное» село, невольно замечаешь, что даже, несмотря на очевидные провалы новой власти, для крестьян были созданы предпосылки для нормальной деятельности и хорошей жизни. Главное то, что после грубого военного коммунизма, голодных и тревожных лет становления власти, крестьяне ещё не разуверились в добром, разумном и за землю и хозяйство держались привычно, крепко. Так на 1929 год в селе у крестьян на 977 хозяйств и 4516 жителей было 826 коров, 556 рабочих лошадей, 592 свиньи, 1563 овцы да 4831 штука разной домашней птицы. Заметно, что в селе катастрофически не хватало рабочих лошадей.
Отметим, что именно в советский период большекандалинцы получили возможность, кроме местных лугов, пользоваться и Головкинскими лугами на заливной Волжской пойме: за ними были закреплены несколько благодатных долинок: Неклюдювской - 44 десятины, Пнёвой -135 десятин, Лимановой - 23 десятины, Борок-Талы -83 десятины, Максимовой - 40 десятин, Новой Бурмистровой - 20 десятин...
Инвентарь у большекандалинцев был по нынешним меркам, конечно, примитивный, но по тем временам вполне сносный, так у селян было 371 однолемешный плуг, 150 двухлемешных, 49 конных молотилок, 4 маслобойки, 3 сепаратора, 25 веелок и т. д. Безусловно, приобрести более дорогой, более совершенный и производительный инвентарь или машины все крестьяне сразу не могли, а тем, кому это удавалось, заметно выделялись, что вызывало зависть и неприязнь у других и к сожалению, у идеологов власти, которые больше заботились о всеобщей уравниловке и коллективизации…
Изначально коллективизация крестьянских хозяйств начиналась на добровольных началах, причем чаще на базе небольших посёлков. Так в семи верстах от Большой Кандалы, в посёлке Красный Бор 20 апреля 1927 года образовалась сельхозартель «Красный Бор», где было 17 дворов и 96 жителей, имевших в пользовании 263 гектара пашни и 14 голов рабочего скота…
Некоторые большекандалинцы пожелали работать коллективно вместе с крестьянами из Кремёнских Выселок в сельхозартели имени Красина, образованной 25 мая 1928 года. В артель вошли Григорий Прыскин, Михаил Цепков, Анисим Поповнин, Бузыцкий, Обмелюхин и другие. Впрочем, добровольность была скорее вынужденной, ибо резко менялась политика власти ко всему российскому крестьянству. Крестьяне-единоличники, особенно более зажиточная их часть, стали облагаться повышенными налогами, практически на них перекладывались налоги с бедноты, хотя земельное обеспечение для всех было на общем основании, то есть норма на каждого едока. Ожесточились плановые хлебозаготовки, для выполнения которых заготовители практически очищали крестьянские сусеки, за что в народе их метко окрестили «красной метлой». Находить хлеб заготовителям помогала своя же сельская беднота, поощряемая властью, что создавало напряжение среди односельчан и раскол. Надо отметить, что с помощью партийных идеологов изменилось сознание людей, заметно обозначились жестокость, зависть, озлобление, мстительность к более преуспевающей части крестьян. Почему-то стало опасно оставлять часть своего урожая, тем более припрятать, как раньше, на «черный день», словно сеятель был не хозяин своему урожаю… Жёсткие хлебозаготовки, как новая форма продразвёрстки, значительно снизили заинтересованность у крестьян, предопределили их отношение к земле, к сокращению посевов, ухудшению душевного состояния...
В 1930 году в Большой Кандале было 1097 хозяйств и 4566 жителей. Этот год оказался тяжёлым для большинства селян. Проводя коллективизацию, власть откровенно начала широкомасштабное наступление на здешних крестьян. Коллективизация проводилась очень жёстко, достаточно провести напрашивающуюся параллель: так в марте в селе был организован колхоз "Красный Бор», и в марте же были репрессированы по пресловутой статье 58 пункт 10 Дмитрий Кондратьев, отец 4 детей; Алексей Мартынов; отец 2 детей; Дмитрий Марьин; отец 5 детей; Иван Морозов и другие. Нетрудно догадаться, что репрессии проводились для того, чтобы сломить сопротивление гордых кандалинцев. Под угрозой репрессий к маю в колхоз вступило 270 хозяйств с 1332 едоками, в основном из улиц Конца и Шемелёвки, сюда же вошли бывшие артели "Красный Бор" и "Красина". О добровольном вступлении в колхоз и речи не было. Здешние бедняки, выдвинутые в актив, из кожи лезли, чтобы угодить. Ни один крестьянин, будь то бедный или зажиточный, не был застрахован от произвола. Те, кто вступал в колхоз, сдавали (обобществляли) лишь лошадей и инвентарь, а у тех, кто упрямился и не хотел вступать, отбирали всё: скот, инвентарь, хлеб и даже всякую домашнюю утварь, которую продавали за бесценок на местном базаре. К маю 40 семей с 201 едоком были лишены права голоса, то есть гражданских прав. Беднота торжествовала, добившись, что бывшее крепкое село стало поголовно бедным. Впрочем, бедность у каждого на пороге, её не ждут, но от неё никто не застрахован. В июне того же 30-го несколько самонадеянных юнцов развели в сарае костёр, от неосторожности начался пожар: горел Конец, пылали деревья, бани, избы, огонь переметнулся через реку на Бутырки. В тот роковой день сгорело 82 двора...
Кроме колхоза "Красный бор" в селе были созданы ещё несколько колхозов. Так крестьяне Хохловки и Подбора вошли в сельхозартель "Власть труда". Крестьяне улиц Загумки, Наяновка, Петроград, Якимовка организовали колхоз "15 ОГПУ", крестьяне Бутырок образовали колхоз "9 лет памяти Ильича". Кустари организовали промартель "Красный строитель", позже переименованную в имени Фрунзе. Усилиями партийных идеологов рождалась новая раболепная нравственность, олицетворяющая исключительную преданность социалистическим идеалам, порою любой ценой. Считались нормой отказ от веры, от старых обычаев, от своих родителей, если они чем-то проштрафились, но и это иудское средство не всегда спасало от преследований. Вот заявление в правление колхоза "Красный Бор" от Артамонова Алексея: "Настоятельно прошу Правление принять меня в артель. Отец мой Кирюхин Фёдор за невыполнение сентябрьских хлебозаготовок был подведён под 61 статью, но я как отроду был под давлением старых законов, покорялся воле отца, больше покоряться ему не желаю и ушёл на квартиру. Между прочим, я хотел отойти от отца ещё в 1928 году, но сельсовет в это время воспрепятствовал, что может подтвердить бывший председатель сельского совета Абрамов, а теперь говорят, что я так же подхожу под 61 статью, и вступить в артель я не имею права. Считаю это неправильным, хотя я сын зажиточного, но считаю себя вечным батраком, что могут подтвердить все граждане Кандалы, а поэтому прошу не отказать в моей просьбе. Имущество в настоящее время имею одну корову, одну овцу и ягнёнка". В просьбе ему было отказано...
Поживиться за чужой счёт постепенно становится нормой. Зачем работать, зачем стараться, когда можно получить что-то просто так. Вот примеры элементарного иждивенчества: «Правлению колхоза Большой Кандалы от Салмина Василия заявление. Настоящим прошу правление колхоза выдать пиджак, махорку из конфискованного имущества, так как я бедняк, совершенно ничего не имею, есть только один казённый пиджак, стою в колхозе"... От Стеклова Трофима: «Заявление. Прошу правление колхоза выделить мне корову отёлую, так как я бедняк…» От Меркулова Михаила - просит дать его жене юбку и кофту, так как она состоит членом колхоза.
Перечитывая груду заявлений, невольно складывается впечатление, что некоторые бедняки вступали в колхоз не работать, а что-то получить, хотя каждый из них понимал, что все вещи отобраны у других сельчан. Такое резкое перераспределение было на руку только откровенным и бессовестным лодырям, стимулируя их на порочные действия...
От гражданки Королевой Дарьи, заявление: «Настоящим прошу правление колхоза дать мне из конфискованного имущества: самовар, сундук, одеяло и одну подушку, так как я беднячка, комсомолка, колхозница, семья 4 человека...»
Если бедность раньше была постыдной, как признак неспособности и лености, то теперь бедность стала престижной, и ей можно было даже гордиться, похвалиться. Бедность при новой власти открывала путь в активисты, к власти или хотя бы к чужим вещам...
Идеологи, историки и просто бывшие активисты стараются оправдать то смутное время, но уж слишком большой ценой приходилось платить за невежество, бездушие, вседозволенность, очернительство, нашептывание. За грубыми перегибами и заблуждениями множество искалеченных жизней, сиротство, нищета, издевательства и унижения. Бородатые мужики в лаптях и домотканой одежде, с красными обветренными лицами, с мозолистыми, привыкшими к тяжелой работе руками не понимали, что твориться, где, правда, где справедливость.
Народу внушали, что создание колхозного строя в СССР является великим завоеванием Коммунистической партии и советского народа, но какой ценой было достигнуто это сомнительное завоевание, если именно народ подвергался унижению и репрессиям. Вспомним неурожайный 1932-й год, когда селянам практически приходилось в пищу употреблять всё подряд: лебеду, берёзовые серёжки… Но сталинский режим, несмотря на очевидный недород, увеличил план хлебозаготовок, а свои просчёты и неудачи коллективного труда относил, как обычно, к проискам «врагов».
Вот постановление заседания президиума Большекандалинского сельского Совета от 26 января 1933 года: «Учитывая вред врагов, а также срыв проводимых хозяйственных политических кампаний в селе, президиум сельского Совета постановляет: Козюкова Алексея, Дегтярёва Никифора, Лазарева Николая, Ахматова Николая лишить избирательного права голоса по соответствующим статьям инструкции ВИКА и предложить правлению исключить из членов колхоза как чуждых элементов"...
В тридцатые годы в сталинские лагеря и ссылки попали десятки оклеветанных кандалинцев. 7 декабря 37-го был арестован, а затем расстрелян Кирюхин Василий Григорьевич, отец троих детей, 21 декабря был арестован прямо у конюшни 62-ух летний конюх Винокуров Василий, за "троцкизм" - был расстрелян, так же 21 декабря, ночью, неожиданно для семьи был арестован Хуртин Иван Андреевич, кочегар, отец 4-ых детей... В том же суровом 37-ом был репрессирован Феклистов Василий Георгиевич, священник, отец 4-ых детей, повторно репрессирован и затем расстрелян 74-летний священник Сунгуров Александр Михайлович, тот самый, что учил несколько поколений кандалинцев жить по Божьим законам... Список репрессированных можно продолжать. Все они, спустя годы, реабилитированы, но что ждет тех, по чьей вине пострадали невиновные, кто вершил беззаконие, кто нашептывал, кто разорял?... Коснется ли их суд общественности или только Бог им судья?
В те роковые тридцатые годы началась и неистовая борьба с верой. С высокой колокольни сбросили большой колокол. Собравшийся народ был уже напуган жестокостью власти, потому возмущался как-то нерешительно и обречённо... Позднее закрыли церковь, сняли оставшиеся колокола, а ещё позже, в 1952 году тракторами стащили купола, здание церкви использовали под склад...
<предыдущая следующая>